Армагеддон

Мир слишком жесток для нас – Сквозная внахлест дыра. Мир горше заморских яств, Перченых три сотни раз. Расхристанный до крови. Мир войн, жлобств, рас. Хрипим и копаем рвы В грязи пандемий, зараз... Два мира: один – внутри, Другого – так мало мне. Здесь истина лишь в вине, А там слиты все миры. И там не копают рвы, И там не сбивают с ног, Там корчатся от любви, Плутают в сети дорог. Тот мир – для таких, как я, И он не отпустит нас, Как не отпускает луна Голодных волков-локаят. И страшно в ночной тиши – Все может вдруг ожить, Тревожна такая жизнь. Проснись и бежим! Бежим. Я покажу тебе край, Ты помнишь, который – наш? Вне времени, вне преград, Все внешнее – лишь мираж... Не тот, где грызет любовь, Не тот, где блестит седина. И даже тот самый ров Не наша звала война. Наш мир, где улыбка – грех. Наш мир, где стерильна кровь, Вылезает из всех прорех Моих остальных миров. Он – серый пустырь в грязи. Он – варево эр и рас. Он – просто одна дыра, Сжигающая бензин. Здесь нет ни души, ни тепла, Ни прошлого, ни причин, Ни плоскости, ни угла, Ни женщин и ни мужчин. Все – там. Все с другой стороны. Все это – лишь дребезжанье струны И вся эта суета – Вой ветра и блеск луны... А самый реальный мир – Гонимый ветрами край. И если исчезнем мы, Останется та дыра.